– Поговори со мной.
– Но я же и так с тобой разговариваю.
Ингрид поджала губы и бросила взгляд в сторону. Они сидели друг напротив друга в ее любимой кофейне, где делали самый вкусный в городе латте, а в слойках был настоящий густой кленовый сироп, от которого сами собой жмурились глаза и даже глотать было жалко – хотелось так и замереть, с куском слойки во рту, бесконечно чувствуя как сироп медленно вытекает тебе на язык.
Сегодня Ингрид заказала эклер. Эклеры здесь были посредственные, но почему-то ей не хотелось есть свою любимую слойку перед ним. Он всегда просил "то же, что и ей", и сжевывал слойку в два откуса, глотая ее с жадностью чайки, набрасывавшейся на рыбу, облизывал с губ крошки и продолжал рассказывать о том, что Йессен снова облажался с отчетом.
Поэтому Ингрид заказывала эклеры, и снова и снова всматривалась в знакомое лицо напротив, пытаясь рассмотреть там то, что так хотела увидеть.
С Йоппе они познакомились на премьере 'Формы воды' и сошлись на том, что если бы монстр не съел кота, он может быть и заслуживал бы сопереживания, но этим действом окончательно заклеймил себя отрицательным персонажем.
Они вообще удивительно сходились во всем – им обоим нравились старые фильмы, они хотели уехать в путешествие по одним и тем же местам, завести кота и читать по утрам газеты. И Ингрид была счастлива. А потом случились слойки с кленовым сиропом.
Йоппе с удовольствием обсуждал с ней дыры в сюжете, логику персонажей, объективную красоту. Но все ее попытки завести разговор о чем-то, том чем-то, о чем она и сама имела представление довольно смутное, но что жило внутри нее где-то чуть ниже, чем сердце и согревало изнутри сиреневым огоньком. О чем-то, что приходит в голову, когда смотришь на туман над водой и кажется, что вот-вот из него выйдет ведьма с распущенными по плечам волосами. О чем-то, что кружит голову от взгляда вниз с высокой горы.
О чем-то, чего никогда не было и никогда не будет, но такое знакомое тебе, что на сердце ноет от того, что ты не можешь его найти. Будто потерялось что-то, чего у тебя никогда и не было, а в бюро находок на твою боль только разводят руками.
Йоппе однажды потерял ключи от квартиры и долго ругался, но это было совсем не то.
– Так о чем с тобой поговорить? – за щекой у Йоппе исчезал второй эклер, и Ингрид решилась.
– Сколько у вас осталось слоек с кленовым сиропом? – спросила она у проходящего мимо официанта.
– Восемь, мэм.
– Принесите мне все восемь, пожалуйста. Заверните с собой.
Она встала из-за стола и решительно натянула синий берет до самых ушей, чувствуя как сердце бьется часто-часто, испугавшись собственной храбрости.
– Ты куда это? – удивленно спросил Йоппе, не поднимаясь со стула, забыв облизать с губ эклерные крошки.
– Здесь невкусные эклеры, – объявила она, прижимая к груди бумажный пакет с восемью слойками с божественно густым кленовым сиропом. Дома ее ждал кот, "Похитители велосипедов", а восьми слоек ей хватит до утренней газеты.
– Но я же и так с тобой разговариваю.
Ингрид поджала губы и бросила взгляд в сторону. Они сидели друг напротив друга в ее любимой кофейне, где делали самый вкусный в городе латте, а в слойках был настоящий густой кленовый сироп, от которого сами собой жмурились глаза и даже глотать было жалко – хотелось так и замереть, с куском слойки во рту, бесконечно чувствуя как сироп медленно вытекает тебе на язык.
Сегодня Ингрид заказала эклер. Эклеры здесь были посредственные, но почему-то ей не хотелось есть свою любимую слойку перед ним. Он всегда просил "то же, что и ей", и сжевывал слойку в два откуса, глотая ее с жадностью чайки, набрасывавшейся на рыбу, облизывал с губ крошки и продолжал рассказывать о том, что Йессен снова облажался с отчетом.
Поэтому Ингрид заказывала эклеры, и снова и снова всматривалась в знакомое лицо напротив, пытаясь рассмотреть там то, что так хотела увидеть.
С Йоппе они познакомились на премьере 'Формы воды' и сошлись на том, что если бы монстр не съел кота, он может быть и заслуживал бы сопереживания, но этим действом окончательно заклеймил себя отрицательным персонажем.
Они вообще удивительно сходились во всем – им обоим нравились старые фильмы, они хотели уехать в путешествие по одним и тем же местам, завести кота и читать по утрам газеты. И Ингрид была счастлива. А потом случились слойки с кленовым сиропом.
Йоппе с удовольствием обсуждал с ней дыры в сюжете, логику персонажей, объективную красоту. Но все ее попытки завести разговор о чем-то, том чем-то, о чем она и сама имела представление довольно смутное, но что жило внутри нее где-то чуть ниже, чем сердце и согревало изнутри сиреневым огоньком. О чем-то, что приходит в голову, когда смотришь на туман над водой и кажется, что вот-вот из него выйдет ведьма с распущенными по плечам волосами. О чем-то, что кружит голову от взгляда вниз с высокой горы.
О чем-то, чего никогда не было и никогда не будет, но такое знакомое тебе, что на сердце ноет от того, что ты не можешь его найти. Будто потерялось что-то, чего у тебя никогда и не было, а в бюро находок на твою боль только разводят руками.
Йоппе однажды потерял ключи от квартиры и долго ругался, но это было совсем не то.
– Так о чем с тобой поговорить? – за щекой у Йоппе исчезал второй эклер, и Ингрид решилась.
– Сколько у вас осталось слоек с кленовым сиропом? – спросила она у проходящего мимо официанта.
– Восемь, мэм.
– Принесите мне все восемь, пожалуйста. Заверните с собой.
Она встала из-за стола и решительно натянула синий берет до самых ушей, чувствуя как сердце бьется часто-часто, испугавшись собственной храбрости.
– Ты куда это? – удивленно спросил Йоппе, не поднимаясь со стула, забыв облизать с губ эклерные крошки.
– Здесь невкусные эклеры, – объявила она, прижимая к груди бумажный пакет с восемью слойками с божественно густым кленовым сиропом. Дома ее ждал кот, "Похитители велосипедов", а восьми слоек ей хватит до утренней газеты.